Альманах Россия XX век

Архив Александра Н. Яковлева

«БОЛЬШЕВИКАМ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК БЫЛ НУЖЕН…»: между нарами и Политбюро. Последние годы жизни Н.Н. Кутлера — бывшего царского министра, печатавшего советские деньги. 1921–1924 гг.

По окончании Первой мировой войны практически все европейские государства, принимавшие в ней участие, столкнулись с чрезвычайно сложными и неблагоприятными финансовыми последствиями событий военных лет и, прежде всего, с инфляцией. Вопросы оздоровления национальной финансовой системы каждая держава решала в соответствии со своими возможностями и традициями. Одни лишь революционные фанатики, захватившие власть на руинах Российской империи и замыслившие полное уничтожение классов и сословий с переходом к утопическому «бесклассовому обществу» и ликвидацией денег, последовательно вели Советскую Россию от глубокого экономического кризиса к финансовой катастрофе. Ее контуры наглядно очертил в июле 1921 г. один из «недобитых» специалистов по финансовым операциям в письме заместителю председателя СНК РСФСР А.И. Рыкову: «Я болею душой при виде хозяйственной разрухи… Руководители нашей финансовой политики… пошли по ложному пути к осуществлению своих диких и вредных фантазий. Казалось бы, что для уничтожения денежного обращения необходимо начать с постепенного уничтожения денежных расходов… К сожалению, они делали как раз наоборот: уничтожали все государственные доходы… при беспрерывным, небывалом росте расходов… Единственный ресурс — печатный станок… Теперь мы докатились до небывалого в истории денежного обращения кризиса, когда никакие печатные станки не в состоянии изготовлять столько денежных знаков, сколько требуется…»1.

Немного раньше, 25 мая 1921 г., на заседании Финансовой секции Института экономических исследований Наркомата финансов, бывший член ЦК кадетской партии Николай Николаевич Кутлер (1859–1924) огласил свой проект незамедлительной реформы денежного обращения, предложив чеканить золотую монету и отказаться от безусловно порочной эмиссии бумажных банкнот, девальвировав их по курсу 10 000 бумажных рублей к одному золотому. Это было начало острейшей дискуссии о путях денежной реформы в Советской России. Данный альманах посвящен именно Н.Н. Кутлеру — не просто главному докладчику на упомянутом выше совещании, но одному из тех, кто готовил и успешно осуществлял денежную реформу.

Потомственный дворянин из обрусевшего немецкого рода, он окончил юридический факультет Московского университета (1882) и, проработав около трех лет помощником присяжного поверенного по уголовным делам, избрал для себя путь государственного чиновника. В 1905 г. он достиг постов товарища (заместителя) министра финансов, управляющего Дворянским и Крестьянским земельными банками и главноуправляющего землеустройством и земледелием в Совете Министров. Плавное восхождение по иерархической лестнице прекратилось внезапно, когда он вызвал явное неудовольствие императора, составив проект принудительного отчуждения в пользу крестьян части земель, находившихся в частных владениях. В феврале 1906 г. ему пришлось подать в отставку, а через месяц уволенного чиновника высокого ранга, да к тому же, по словам С.Ю. Витте, человека умного и дельного, «чистого и вообще весьма порядочного», кооптировали в ЦК Конституционно-демократической партии2. Вскоре его признали чуть ли не основным экспертом партии по аграрным и финансовым проблемам.

После октябрьского переворота он разделил участь большинства своих коллег, не бежавших на Дон или за границу. В первый раз его арестовали 29 декабря 1917 г. (скорее всего, как депутата Учредительного собрания от кадетской партии). При его задержании между революционными солдатами возникла словесная перепалка, переросшая в стрельбу, и случайно раненого в ногу Н.Н. Кутлера отправили под конвоем в Николаевский военный госпиталь. На волю его отпустили 26 января 1918 г., после чего, по всей вероятности, и произошла его встреча с В.И. Лениным, зафиксированная художником И.А. Владимировым (см. иллюстрации)3.

Повторно его взяли под стражу 21 июля 1918 г. в связи с полученными из-за рубежа письмами от прежних сослуживцев, но через неделю освободили. Тяжелее всего далось ему третье тюремное сидение (сначала в Петрограде, потом в Москве) с 6 сентября 1918 г. по 25 мая 1919 г. по обвинению в пособничестве саботажу банковских служащих. Сохранились воспоминания одного из его сокамерников по Бутырской тюрьме: «С правой стороны, в центре, была аккуратно прибранная постель Николая Николаевича Кутлера — видного кадета. Он был всегда наружно спокоен и невозмутим. Но иногда внутреннее кипение прорывалось у него не совсем разборчивым шипением, в котором все же можно было расслышать: “когда бы знать, что все так сложиться, когда бы знать, когда бы знать…” Он то мерил камеру большими шагами, то с каменным лицом просматривал “Правду” и “Известия”…»4.

Уже 1 июня 1919 г., через несколько дней после выхода из тюрьмы, с основательно подорванным здоровьем, он вступил в должность заведующего сметным отделом Народного банка РСФСР. Неожиданное для самого узника освобождение под подписку о прекращении какой-либо политической деятельности и необычайно быстрое трудоустройство по специальности позволяли предполагать заинтересованность в этом незаурядном финансисте влиятельных советских руководителей (см. Док. № 2). Вполне закономерно поэтому и предоставление ему возможности принимать активное участие во всех этапах реализации денежной реформы — с мая 1921 г., когда начались дискуссии по этому поводу, по июнь 1924 г., когда были изъяты «совзнаки» по предрешенному выкупному курсу и «победила единая твердая валюта»5. Впрочем, и здесь не обошлось без вмешательства «самых компетентных органов»: 27 августа 1921 г. Н.Н. Кутлера арестовали в четвертый раз по делу Всероссийского Комитета помощи голодающим, где он возглавлял финансовую комиссию.

В данном альманахе опубликованы все основные документы так называемого следственного дела Н.Н. Кутлера вплоть до его освобождения 17 сентября 1921 г. В октябре того же года его ввели в правление Государственного банка, поручив ему один из ключевых постов — заведующего эмиссионным отделом. «Он бюрократ, — не без восхищения говорил о нем впоследствии председатель правления Госбанка СССР, — никогда не даст своей подписи на выпуск новых банкнот, не получив заранее установленного обеспечения золотом»6. Косвенное признание его заслуг прозвучало в речи Л.Б. Каменева на 13-м съезде РКП(б): «Денежная реформа нам уже удалась… Позиция твердого рубля завоевана… Вы знаете… как мы должны были переучиваться с момента денежной реформы и отвыкать от старой привычки давать столько денег, сколько позволяет печатный станок. Мы научились только теперь сосчитывать количество денег, выпускаемых нами, и сопоставлять их с действительными потребностями страны»7.

На первый взгляд могло бы показаться странным, почему депутат 2-й и 3-й Государственных дум от кадетской партии, объявленной большевиками вне закона, тайный советник свергнутой монархии, страдавший нажитой в советских тюрьмах сердечной недостаточностью, человек стойких либеральных убеждений приложил максимальные усилия для спасения коммунистического режима от неминуемого краха? Надо полагать, что в той ситуации поведение Н.Н. Кутлера определяла не знаменитая пушкинская «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам», — он руководствовался совершенно осознанным чувством личной ответственности за судьбу страны, где родился и провел лучшие свои годы. Можно не сомневаться, однако, что Н.Н. Кутлера арестовали бы и в пятый, скорее всего последний раз, доживи он до «Великого перелома». Не случайно ведь бывший заместитель председателя ВЧК Я.Х. Петерс напечатал в 1929 г., что, мол, в стенах Наркомфина «гуляет» теория Н.Н. Кутлера «о переобложении частника»8.

Альманах завершают некрологи-воспоминания о нем П.Н. Милюкова, С.Н. Прокоповича и М.А. Осоргина, опубликованные в эмигрантских изданиях, ставших сегодня библиографической редкостью.

 

Публикацию подготовил В.Д. Тополянский при участии Н.А. Сидорова

© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация