Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
Приложения [Док. №№ 153–155]
Документ № 154

Ответы А.Н. Яковлева на вопросы Фонда «Либеральная миссия» в связи с десятилетием августовских событий 1991 г.1

01.08.2001


МИНУС ТРИ ДНЯ

 

В моей голове время от времени прокручивается лента памяти о событиях августа 1991 года2. И впечатления о разных бурных эпизодах вовсе не тускнеют, а иногда становятся более выпуклыми, насыщенными, появляются какие-то новые детали, новые краски и даже новые ощущения.

Конечно, это был настоящий мятеж. Бездарный, но мятеж. Я понимал это и тогда, когда пришлось выступать на многих митингах, общаться с группами людей, раскаленных до предела, писать листовки, отвечать на телефонные звонки из зарубежных стран. Но в суете событий как-то мало оставалось времени для серьезного анализа. Особенно понимания последствий этой катастрофы. О прогнозе на будущее и речи не шло.

Эмоции и разум слились воедино перед лицом серьезной угрозы свободному развитию России. Контрреволюция могла отбросить Россию назад, как в прошлом подобное сделала октябрьская контрреволюция 1917 года, которая швырнула Россию в тупик исторического развития, загнала нас на обочину мировой цивилизации.

Все это начинаешь понимать со временем, поскольку время тоже выносит свои суждения, и не всегда сразу, особенно в отношении крупных исторических событий.

Должен сказать, что промелькнувшие годы не упрощают понимание того, что было. Наоборот, рождают все новые и новые вопросы. Непонятно, какие разговоры были между президентом СССР и посланцами группы путчистов. Все говорят разное. Вспоминают по-разному. Мое впечатление: что-то умалчивается, что-то недоговаривается. Станет ли правда общественным достоянием? Не знаю, не уверен.

Другой вопрос. Какие разговоры велись между мятежниками и окружением Ельцина, или между Ельциным и Крючковым. Тот и другой рисуют обстановку по-разному, выступают с фактами противоположного характера.

Или, скажем, такой вопрос — какие проблемы обсуждались в стане антигосударственного мятежа. Почему на каком-то этапе не нашли общего языка Язов с Крючковым, почему оказался практически в стороне от этого дела Павлов. А в известной мере и — Янаев.

И в чем действительная роль Лукьянова, который дирижировал из-за кулис, а по некоторым сведениям бегал вместе с Крючковым к Язову уговаривать последнего не только не выводить войска из Москвы, а, наоборот, действовать решительнее.

Еще один вопрос, на который едва ли история сможет ответить. По крайней мере, у меня нет уверенности в этом. Скажем, почему покончил с жизнью Кручина. Я его хорошо знал. Не мог он этого сделать, если бы не был уже убит какой-то тайной. Или Павлов — возможно там и семейные всякие недоразумения, но что-то плохо верится в эту версию. Почему покончил с собой маршал Ахромеев. Почему застрелились Пуго и его умная жена Валентина Ивановна. Или почему до сих пор не хотят предать гласности протоколы допросов мятежников. Все это пока загадки. Будь они отгаданы, стало бы яснее все, что окружало этот мятеж, что его испугало, что его фактически умертвило.

Когда я увидел на экране то ли пресс-конференцию, то ли заявление ГКЧПистов, мне было жалко на них смотреть. Они испугались своих действий значительно раньше, чем начали свой путч, отдали команду «фас». Говорили они что-то нечленораздельное, а потому создавалось впечатление сюрреалистического спектакля. Странные сигналы то ли из потустороннего мира, то ли из виртуального. Отвратительное кино, снятое каким-то любителем, но ни в коем случае не профессионалом.

Москвичи продемонстрировали высшую степень ответственности. Они защищали свою свободу. Я помню, как москвички кормили солдат на танках. Это было удивительное зрелище. Вот они и есть настоящие спасители России от большевистской чумы.

Последствия мятежа очень тяжелые. Мятеж фактически перевел стрелки эволюционного развития на путь какого-то форсажа событий. Если оценить в сжатых формулах эти десять лет, то в осадке сознания остается ощущение бессмысленной политической возни. Большевикам удалось втянуть президента в эту борьбу. Она шла под лозунгами: «Президента на рельсы», «Импичмент президенту». А последний поддался этой тактике, не сумел преодолеть самого себя, чтобы заняться реформами давно перезревшими.

В результате противникам реформ удалось затормозить преобразования. Более того, расслоение общества на бедных и богатых вкупе с бессилием власти породили коррупцию, воровство, мздоимство, взятки, что в конечном счете деформировало первоначальные демократические замыслы перестройки, сформировали большую массу недовольных, готовых пойти на реставрацию.

И все же победа над мятежниками является крупным событием в истории России в том плане, что она нанесла сильный удар по прошлому, по отжившему, по сталинскому большевизму. Как известно, Временному правительству в 1917 году не удалось обуздать экстремизм, а вот Борис Ельцин сумел это сделать. К сожалению, президент России не сумел довести до конца запрет большевизма — как политики, так и идеологии. Но он удержал демократический вектор развития России.

Именно это обстоятельство и дает сегодня властным представителям нового поколения неповторимые возможности для реформ. Лично я отношусь весьма положительно к земельной реформе, которая явно недооценена нашим обществом, включая демократов. Да и общественным сознанием в целом. Это роковая для России проблема. Вот уже полтораста лет идет борьба за землю, борьба, которая унесла в мир иной миллионы людей.

Налоговая реформа также несет с собой прекрасную возможность для того, чтобы ожила хозяйственная сторона российской жизни. Налоговая реформа открывает возможности для инвестиций. Чем ниже налоги, тем богаче человек, чем богаче человек, тем богаче государство. Об этом пишу и говорю уже на протяжении многих лет.

Проблема дебюрократизации экономики — проблема проблем. Если не хватит воли у правительства довести дело до конца, то все другие реформы исчезнут с горизонта.

Заслуживает серьезных положительных оценок пенсионная реформа. Она дает дополнительный стимул тому, чтобы человек сначала работал, а уж после этого мог со спокойной душой и выпить рюмочку. Сначала попотей, а потом и гуляй на здоровье.

Но вот здесь меня беспокоит вопрос, решение которого определит, продвинемся ли мы вперед с этими реформами, а они, я повторяю, имеют созидательное содержание, или мы будем топтаться на одном и том же месте. И снова будем восклицать: кто виноват? что делать? Любим мы это бессмысленное занятие.

Я имею в виду наше чиновничество. И во время перестройки, чему я был свидетелем, чиновничество обыграло Горбачева. И во времена Ельцина, я это тоже наблюдал, чиновничество тоже обвело его вокруг пальца. Природа номенклатуры, ее психология, стиль и манеры поведения при всех властях одинаковы. И будет сокрушающей бедой для России, если президент не проведет жесткую административную реформу. На самом деле, почему наш чиновник с яростным огнем в глазах борется за свое право работать и жить без обязательств перед людьми? Почему чиновник до сих пор считает людей быдлом? Почему своим главным делом он считает получение взяток. Сотни «почему».

Но самое главное — нашему чиновнику ничто и никто не указ, как в прямом, так и в переносном смысле.

Он не несет ни малейшей ответственности за что бы то ни было. И человек для него — только источник дохода, это навоз для чиновничьей усадьбы, для его благосостояния. Именно чиновник всячески сопротивляется, например, прозрачности денежных отношений, административных отношений. Мы не знаем, сколько денег налогоплательщика расходуется, скажем, на чеченскую войну, на содержание думцев, какие у них привилегии, какой магнит притягивает их в Думы. Не служение же идее народного счастья… Именно чиновник всячески тормозит создание системы обратной связи. Он не хочет, чтобы высшая власть знала мнение вненоменклатурных людей и считалась бы с этим мнением.

Поэтому коренной проблемой сегодня является исполнение законов, кардинальное сокращение бумаготворчества, сокращение чиновничества минимум в два раза. Если всего этого не сделать — неизбежен провал реформ. Чиновник обучен саботажу, иногда трудноуловимому. Если ему не удается прямой саботаж, чиновник имитирует сначала работу, а вслед за этим имитирует успехи. Если это не удается, происходит мистификация выдуманных успехов, от чего млеют души высоких чиновников.

События в Москве подняли новую волну страха во всем мире. Только этим можно объяснить, что, например, только уже вечером 19 августа до меня дозвонились почетный председатель Социнтерна Брандт, министр иностранных дел Германии Геншер, премьер-министр Англии Мейджор, госсекретарь США Бейкер. Я даже по телефону чувствовал, насколько мои собеседники взволнованы. Мне пришлось как-то успокаивать их, хотя танки еще продолжали быть в Москве, Белый дом был в осаде, настроение у москвичей было тяжелым, но боевым, хотя лично для меня было ясно, что мятеж закончится ничем. Я знал лично всех этих политических придурков, они и раньше ничего толкового делать не могли, о чем я и сказал Борису Ельцину в очередном разговоре по телефону.

Но тем не менее нельзя было и упрощать обстановку. Мы знали, что атака Белого дома со стороны путчистов не один раз откладывалась, но так и не состоялась. Теперь некоторые из них говорят, что не хотели проливать кровь невинных людей, имея в виду, разумеется, свою кровь.

Из моих телефонных разговоров с ведущими деятелями Запада я понял, что в мире точно оценили ситуацию. Если мятеж увенчается успехом, это будет означать новую расстановку в мире, гораздо более опасную, чем в то время, когда были в разгаре холодная война, гонка вооружений и так далее. Тогда в политике начал преобладать разум. На Западе явно испугались, что поражение демократии приведет к более жесткому противостоянию, учитывая интеллектуальный уровень мятежников и их обостренно агрессивные взгляды.

С учетом печального опыта сосуществования с большевизмом остается только один путь к победе демократии и спасения от реставрации — это внедрение в жизнь обозначенных выше реформ. Учитывая потерянное время, их надо проводить, эффективно, быстро и компетентно.

На мой взгляд, надо учитывать и то обстоятельство, что авторитет президента России находится сегодня на уровне, позволяющем ему смело идти на реформы, которые всегда риск.

 

Александр Н. Яковлев

 

Пометка рукой неизвестного: «Направлено Е. Ясину и В. Лошаку 01.08.2001».

 

Личный архив. Компьютерная распечатка. Подпись и дата — автограф.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация