Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ИЗБРАННЫЕ ИНТЕРВЬЮ: 1992–2005
1994–1999 годы [Документы №№ 25–72]
Документ № 70

«Еще при советской власти я предлагал двухпартийную систему»


Известия, 16 января 1999 г. Беседу вела Н. Архангельская.

 

В нашей партийной жизни царит чрезвычайная неразбериха. Левые и правые топчутся на одном пятачке, претендуя на центр. Только ленивый не объявляет себя социал-демократом или, по-нашему, левоцентристом. Коммунисты выступают с крайне правыми, фактически черносотенными лозунгами1. «Партия власти» свободно растеклась почти по всему спектру. Партийный пейзаж комментирует для «Известий» Александр Николаевич ЯКОВЛЕВ, бывший член Политбюро ЦК КПСС, а ныне председатель Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, лидер Партии социальной демократии и член оргкомитета Правоцентристской коалиции2.

 

Как Вы оцениваете настоящий антисемитский накат со стороны вождей КПРФ?

— Это противоречит самим устоям марксизма. Как ни лицемерна марксистская диалектика, раньше официальные догмы все же соблюдались. Нельзя было публично пропагандировать шовинизм, антисемитизм: в лучшем случае это грозило исключением из партии. Не только Ленин, но и Сталин, который был законченным антисемитом, стер бы виновника в порошок. Но вирус агрессивности — классовой, национальной, атеистической — наша компартия несла в себе с самого начала. После размежевания меньшевиков с большевиками последние взяли на вооружение все самое негативное, что содержал в себе марксизм: насилие как повивальную бабку истории, диктатуру пролетариата, гражданскую войну, террор и т.д., — все это геноцидные постулаты, которыми, кстати, пользовались и нацисты в Германии. С 1917 года эта идеология стала государственной практикой, у нас сформировалось уголовное государство. Его неизжитые традиции и делают сегодня возможными выходки Макашова, Илюхина или краснодарского «батьки» Кондратенко3.

Еще в 1972 году Вы выступили в прессе против участившихся проявлений национализма. Но этот демарш, если я не ошибаюсь, закончился для Вас ссылкой послом в Канаду?

— Я с грустью констатирую, что все, кого я тогда критиковал, сегодня находятся в авангарде псевдопатриотической борьбы: журналы «Молодая гвардия», «Наш современник». Мою статью в «Литературной газете»4 обсуждали на Политбюро и на закрытом Секретариате ЦК, где я остался в абсолютном меньшинстве. Попытался что-то объяснить, но Кириленко, который вел заседание, прервал меня: «Ты, Саша, нас в теорию не втягивай. Учти, что мы единодушны». Имелся в виду и Суслов, который в тот момент был в отпуске. Я получил в свою поддержку несколько сотен писем от рядовых читателей «ЛГ», но их у меня отобрали. Уже перед отъездом в Канаду я отдыхал в Барвихе, где оказался и старший Михалков, с которым мы знакомы. И вот как-то, прогуливаясь по дороге на Жуковку, мы повстречали Молотова, и Михалков нас познакомил. Молотов спросил: «Это Вы написали ту статью в “ЛГ”? Очень правильная статья». И что-то прибавил насчет того, что она написана с позиций истинного марксизма. То есть он, как коммунист ленинского призыва, учение Маркса знал. А у нынешней КПРФ от марксизма — одно название.

При этом бытует мнение, что КПРФ уже по сути социал-демократическая партия.

— Это им генетически заказано. Наши коммунисты отошли от социал-демократии еще в 1903 году. А после революции физически уничтожили в России все партии социалистического толка, которых было около двух десятков, включая анархистов. На покаяние они не способны. Разговоры про реформы и многоукладную экономику, демонстративный отказ от атеизма — это ревизионизм, который никуда не ведет. Ведь обратите внимание: если коммунисты начала века пусть и обманным путем, но заставили народ клюнуть на свою программу, то нынешние, по сути дела, ничего позитивного не предлагают. Да и некому: из 11 миллионов членов компартии РСФСР в КПРФ остались только номенклатура и фанатики. Компартия олицетворяет тупиковый тип общественного развития, и ее деградация сопровождается смрадным гниением разлагающегося организма. Спасибо еще, что это не новая структура, родившаяся из нынешней протестной волны, — тогда дело было бы плохо.

Многие считают, что КПСС могла бы выжить, если бы вовремя реформировалась. У Вас был собственный план ее перестройки?

— В декабре 1985 года я направил письмо Горбачеву, где предлагал перейти к двухпартийной системе5. Моя схема была приспособлена к тогдашним условиям. Я полагал, что партия должна разделиться на две части, на которые она фактически была расколота: коммунистическую и социал-демократическую, которые бы конкурировали друг с другом на выборах. Избираемый всенародно президент становится председателем некоего согласительного комитета, а правительство формирует победившая на выборах партия. Горбачев ответил, что для таких действий еще не пришло время: он очень не хотел рисковать на выборах. Говорил мне: «Тебя-то, конечно, выберут, а как ты будешь смотреть в глаза другим?» Я готов был баллотироваться первым, в виде эксперимента: ну не изберут, так не изберут. Но больше желающих не было, а зря. К своей идее я вернулся в 1991 году, снова написал Горбачеву, но ситуацию резко изменил августовский путч6.

Если вернуться к антисемитским мотивам в поведении нынешних коммунистов, то пример краснодарского губернатора показывает, что они встречают отклик у населения.

— Сталин это сообразил первым, апеллируя во время войны к «великому русскому народу». Но чувство национального превосходства — оно поганое, это чувство толпы, невежества, зависти. В условиях нашего уголовного государства оно может дать всходы: угроза фашизма — фашизма российского розлива — у нас вполне реальна. Ведь даже Столыпин, один из умнейших наших правителей, и тот не удержался — опубликовал в прессе статью «О некоторых чертах еврейского народа». Самый образованный царь в нашей истории, Николай II, и тот, как аккуратно писал в своих мемуарах Витте, идейно «больше склонялся к охотнорядцам». Что же тогда говорить о толпе?

Социал-демократия имеет шансы укорениться в России? Многочисленные попытки освоить эту нишу до сих пор успеха не имели.

— Потому и не имели, что многочисленные. А что такое социал-демократия, никто толком не понял. Один социал-демократ, к примеру, обещает нам производить по-капиталистически, а распределять по-социалистически. Таких смелых заявлений не делали даже большевики: они обещали распределение по труду, а это капиталистический принцип. Называют социал-демократом Явлинского, но ведь он не способен на компромиссы, а социал-демократия — идеология согласия. Но вообще для страны, на мой взгляд, это был бы единственный выход — надо искать пути к социальному партнерству.

Как Вы примиряете Ваши социал-демократические взгляды с участием в правоцентристском блоке?

— Я пытаюсь убедить моих молодых коллег в необходимости социальной составляющей в нашей идеологии, но они опасаются, что она отпугнет либеральный электорат. Я же предлагаю определить идеологию блока как либеральную социал-демократию, ведь западная социал-демократия уже по сути перешла на либеральные позиции. В политике там уже все либералы.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация