Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
РЕАБИЛИТАЦИЯ: КАК ЭТО БЫЛО. СЕРЕДИНА 80-Х - 1991
Раздел I. Реабилитация и перестройка: правда истории меняет общественное сознание. Октябрь 1986 – июнь 1988
Документ №10

Стенограмма заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов

05.01.1988
Председательствующий – т. Соломенцев М.С.

Тов. Соломенцев М.С.

Я вчера разговаривал с Михаилом Сергеевичем [Горбачевым]. На что он просил обратить внимание? Хорошо бы дать информацию, что комиссия начала работу. В Октябрьские праздники об этом было объявлено – 2 месяца прошло, и пока никаких сигналов нет о том, что комиссия начала работу.

Надо подумать над технологией работы, как дела посмотреть. Больше всех пришлось поработать КГБ, который с первых шагов информацию давал, подбирал материалы, которые мы должны рассматривать. Теперь настала пора всем включиться в работу.

Сегодня можно было бы посмотреть повестку дня.

Первое. О порядке работы комиссии и рабочей группе, ее составе и основных задачах. Порядок работы, организация работы у всех есть.

Может быть, у кого-то есть замечания? Может быть, мы пройдемся по этому материалу?

По первому пункту. Прошлый раз мы примерно определились: для первого раза рассмотреть два дела – Бухаринское и “Ленинградское”. Я вчера Михаилу Сергеевичу говорил об этом. По “Ленинградскому делу” было бы неплохо побыстрее закончить, чтобы произвести еще операцию о перезахоронении*. И надо, чтобы это было сделано.

Первое положение. Материал, который поступает в комиссию от КГБ, он прямо будет передаваться в прокуратуру?

(т. Савинкин. Они будут вместе решать, готовить первоначальный материал.)

Совместный материал?

(т. Савинкин. Да, совместный материал.)

Это будет записка? Записка КГБ? Вы даете записку такую же примерно, как дана по Бухарину?

(т. Чебриков. Почему так написано? Потому что архивы уголовных дел находятся у нас. Архивы все сохранились. И сохранилась работа предыдущей комиссии.)

Значит поручаем записку и справку. Об объеме справки мы отдельно рассмотрим.

Какое решение комиссии? Поручить КГБ и прокуратуре.

По второму положению есть какие-нибудь замечания? Тут все ясно. Мы в прошлый раз немного добавили. Тут нет больше никаких неясностей.

(т. Савинкин. В соответствии с действующим законодательством.)

Такое законодательство есть? Оно действует?

(т. Савинкин. Сейчас идет много писем, чтобы это законодательство расширить, внести изменения, поправки.)

(т. Теребилов. Есть такой оттенок. На протяжении длительного времени существовал провал, провал, по которому восстановление всяких материальных претензий было обозначено коротким сроком – около трех месяцев . Такое постановление было принято в 1952 году. А позже был принят закон, по которому восстанавливался весь ущерб .

Надо было бы еще раз поработать и решить, какой же будет действовать закон. Надо еще раз комиссии рассмотреть и решить: в каких объемах будет возмещаться ущерб при наличии законов 1952 г. и последнего закона, который действует и сейчас?)

т. Чебриков. Мы сейчас какой применяем закон, Александр Иванович?

(т. Фокин. У нас есть совместная инструкция.)

т. Чебриков. Когда она принята?

(т. Фокин. В 60-х годах. Пересматривать ее не нужно, потому что она отвечает всем требованиям и она действовала до сих пор.)

т. Чебриков. На следующее заседание комиссии представить и тот и другой документ. Все документы, которые есть по этому вопросу.

[т. Соломенцев]. Как было, как есть, и эту инструкцию. Давайте договоримся взять первый закон, инструкцию и последний закон. Надо выработать какой-то подход.

т. Чебриков. Представить документы в натуре.

[т. Соломенцев]. Чем нам руководствоваться, юридическими, политическими соображениями.

Николай Иванович [Савинкин], вы заметьте себе – это представляет комитет, прокуратура и суд, вся тройка. Они посмотрят предварительно.

По поводу восстановления в рядах партии, тут имеется в виду давать поручение КПК.

(т. Теребилов. Наверное, логично, чтобы этот вопрос рассматривался после того, как будет рассмотрен вопрос в суде.)

[т. Соломенцев]. Конечно, так это делалось и будет делаться. Тут вопрос ясен. Так, да?

Как мы будем по итогам рассмотрения дел в комиссии оформлять документы?

(т. Рекунков. Протоколом.)

А что запишем в этом протоколе?

(т. Рекунков. Согласиться с заключением комиссии.)

Согласиться или принять к сведению, потому что суд решает. А нам – утверждать или не утверждать.

(т. Чебриков. Принять к сведению.)

Принять к сведению и доложить ЦК. Нам надо в ЦК готовить записку о результатах рассмотрения. Михаил Сергеевич [Горбачев] еще раз подчеркнул: давайте не будем накапливать. Как рассмотрим, так сразу информацию давать. Мы должны давать информацию о реабилитации в судебном и партийном порядке и высказать мнение комиссии по этому вопросу. И тут же подготовить информацию для печати.

(т. Чебриков. Не каждый случай должен быть в записке.)

Мы вчера с Михаилом Сергеевичем говорили и на эту тему. Мы должны будем написать, что рассмотрены дела в отношении таких-то. Суд реабилитировал таких-то, КПК восстановил таких-то. В информации для печати мы будем перечислять фамилии или количество?

(т. Чебриков. Конечно. Другое дело, по каждой ли фамилии. Может быть, мы рассмотрим 300, а публиковать будем 40 или 50. Эта запись о целесообразности. Речь идет о том, что не каждый случай должен идти в печать.)

Мы говорили об этом с Михаилом Сергеевичем [Горбачевым]. Наверное, придется еще раз посоветоваться.

т. Теребилов. Можно высказать предложение? Первый вопрос встает. Как только будет известно, что начала работать комиссия, пресса начнет атаковывать. Уже сейчас спрашивают: не рассматриваем ли мы дела?

Я должен от вас получить четкое указание – как мы должны себя вести? Представитель “Правды”, член редколлегии обращается к нам и говорит: дайте нам материал, мы знаем, что вы рассматривали такие-то дела. Или нам отсылать в комиссию или говорить, что мы не даем такой материал. Как быть?

Я уже выслушал упрек. У нас гласность, а мы рассматриваем и не показываем им и т.д. Мне хотелось бы, чтобы у комиссии была твердая точка зрения.

т. Чебриков. По тем делам, которые пройдут через комиссию, мы будем решать, публиковать или не публиковать и в каком объеме. Но у вас, видимо, будут такие дела, которые не будут проходить через комиссию.

(т. Рекунков. Комиссия даст информацию в печать по какому-то кругу дел, а перед этим выступит печать по этим же делам? Так нельзя.)

т. Чебриков. Пока комиссия не примет решение, ничего не будет.

т. Теребилов. Через каждые пять дней почти все органы печати спрашивают: мы слышали, что дела Томского, Бухарина рассматривались. Верно это или нет? Скрывать, что этого не было, мне было бы неудобно. Просят дать информацию. Сразу просьба.

Я говорил, что дела никакие мы не даем. Работники печати могут ознакомиться с постановлением суда по этому вопросу? Я могу сказать, что мы можем вас ознакомить с постановлением, а по остальному – обращайтесь в комиссию или Отдел пропаганды [ЦК КПСС].

т. Чебриков. Я за такую точку зрения, что надо публикацию давать после решения комиссии.

т. Демичев. Правильно.

т. Чебриков. Когда комиссия окончательно примет решение, после этого разрешить публикацию. Я за то, чтобы публиковать решение суда.

Почему? Сегодня мы будем рассматривать дело Бухарина. Дело Бухарина и всей его группы состоит из 276 томов. Если публиковать шире, тогда нужно разрешить корреспонденту читать все 276 томов. Нужно ли это? Что это даст? Будет ли единый подход? 200, 300 томов будет – нужно ли их публиковать?

Я придерживаюсь такой точки зрения – после комиссии публиковать постановление суда.

[т. Соломенцев]. Еще какие соображения?

т. Теребилов. О самом разбирательстве. Оно само очень короткое. Мы людей не вызываем, адвокатов не вызываем. Выступает член Верховного суда и говорит о том, что поступил протест прокуратуры по делу Бухарина, что он внимательно изучил это дело. Я как содокладчик Верховного суда поддерживаю протест прокуратуры.

Я спрашиваю: вопросы есть? Прокурор, вы поддерживаете их протест? – Поддерживаю. Ставится вопрос на голосование. Протест принимается. Такая процедура может занять 10-15 минут, а иногда и меньше, если совершенно четкое и ясное дело.

Представители печати будут рваться, просить присутствовать. У нас зал не очень большой. Мы пускаем обычно очень ограниченное количество людей. Но и держать в дверях людей мы не сможем.

С посторонними людьми мне ясно. А как быть с представителями печати? Или вы нам официально заявите, что это закрытый процесс, либо пустите нас послушать – они говорят.

Я очень не хочу их пускать. Мы будем сейчас обсуждать эти два дела. Надо сразу решить. Можно было бы поручить Отделу пропаганды [ЦК КПСС] составить список, кого пускать.

т. Пирожков. Если они будут присутствовать на заседании, то публикация будет немедленно, тогда уже не удержишь.

т. Теребилов. Мне очень важно знать – пускать или не пускать.

т. Демичев. Пускать придется, видимо.

[т. Соломенцев]. Все высказались? Давайте исходить из начального. Мы говорим, что после рассмотрения судом, прокуратурой, КПК вопроса реабилитации комиссия рассматривает это предложение о реабилитации и принимает его к сведению. Дальше мы пишем информацию в ЦК партии и пишем проект информации в печать. Вносим предложение. Мы считаем необходимым публиковать и прилагаем проект этой публикации, эту информацию.

Представьте себе, что мы предоставим всем право, на всех уровнях рассмотрения этого вопроса – в прокуратуре, в суде, в КПК – брать корреспондентам какую-то информацию. Завтра они начнут писать. А что тогда рассматривать после того, как мы что-то опубликуем? Политбюро это будет рассматривать после того, как уже информация будет в печати. Тогда нечего рассматривать. Я думаю, этого не должно быть.

Нам надо вести разговор с прессой только после того, когда на Политбюро будет принято решение.

(т. Смирнов. Смысл седьмого пункта как раз такой.)

Если к вам обратятся, скажите, что комиссия после рассмотрения этого вопроса будет делать какую-то информацию. Сейчас какую-то информацию давать нельзя. Публикация только после решения Политбюро. Я так думаю.

т. Теребилов. Тогда указание должно быть через Отдел пропаганды [ЦК КПСС]. Вы не сказали – пускать или не пускать?

[т. Соломенцев]. По тому вы согласны? Публикация только после решения Политбюро. В каком объеме? Я думаю, что выходить за рамки постановления суда нет необходимости. Если этого нет, будет информация по линии КПК, мы также дадим. Но в публикации будет сказано о постановлении суда.

Я вчера с Михаилом Сергеевичем [Горбачевым] советовался: надо ли перечислять фамилии? Он сказал: вероятно, надо перечислить, какие дела рассмотрены, на кого и какое решение было принято.

Придется перечислять. Тут какой вопрос возникает? Если мы публикуем полностью, кто судился, то надо иметь в виду два обстоятельства. Часть уже реабилитирована. Что же мы будем говорить о реабилитированных или о всем процессе? Надо публиковать ранее реабилитированных или не надо? Суд состоялся.

т. Чебриков. Здесь есть один вопрос. С юридической практикой товарищи должны помочь. Что мы берем за основу реабилитации? Это очень важный вопрос. Мы берем Бухарина, рассматриваем конкретно Бухарина и выносится решение по Бухарину – не по делу, а по Бухарину? Там еще есть фамилии. Идти по фамилиям, или по делу? Как правильно юридически?

т. Теребилов. Мы думали об этом. Мы хотим немного дальше пойти. Обвинительные приговоры составлены декларативно. Говорится о блоке, о контрреволюции. Мы хотели делать таким образом. Мы будем писать: рассмотрев дело по обвинению Бухарина…, затем идем по лицам и сформулируем несколько конкретных позиций.

Политическую часть мы не будем рассматривать. Мы выберем то, что образует уголовный состав преступления.

т. Чебриков. Я бы шел пофамильно, и тогда все эти вопросы отпадают.

т. Савинкин. Мы не объясняем, какой блок.

[т. Соломенцев.] Но надо сказать: такой-то, проходивший по делу такому-то. В заголовке сказать.

т. Рекунков. Перечислить, в чем обвинялся, что не подтвердилось и в связи с чем реабилитировать его. Только по лицам.

т. Чебриков. Если по лицам, то постановлений суда по этому делу может быть восемь или десять – по Бухарину одно, по Рыкову другое. Почему нельзя по каждому человеку?

т. Теребилов. Потому что в законе сказано: когда суд рассматривает в отношении какого-то лица по делу, он обязан рассмотреть дело в целом. То, что мы делали до сих пор по одному человеку, мы делали неправильно.

т. Чебриков. Мы должны взять правильный курс.

т. Теребилов. По Москве мы подняли все архивы, достали все обвинительные акты. По тому же Бухарину, все есть. Нам надо сделать все, чтобы нам не сказали, что было еще что-то.

Мы политическую реабилитацию будем избегать.

т. Чебриков. В этом списке будут лица, которые не будут реабилитированы. Как с ними мы поступим? Не писать, что такие-то не реабилитированы?

[т. Соломенцев]. Наиболее эстетический* факт – умолчание.

т. Теребилов. У Ягоды есть такие обвинения, которые не дают нам права реабилитировать его.

[т. Соломенцев]. Можно и по-другому сказать: вопрос реабилитации Ягоды выделен в отдельное дело.

т. Чебриков. По другим делам также появятся такие, которые не будут реабилитированы.

[т. Соломенцев]. Если умолчать, то у людей возникнет вопрос: почему о Ягоде ничего не написано? А можно будет сказать, что выделено в отдельное рассмотрение.

Ягода будет проходить по многим другим делам. Надо ли нам в отношении его по этому делу решать? Тем более что его судили не только за это. У него целая сумма обвинений. Это уже конечный результат. А начинать откуда? Мы не знаем, с какого дела начать, где он фигурирует как преступник? Чтобы не задерживать решения вопроса, это дело отложить для детального изучения.

т. Рекунков. Но выделить в особое дело.

[т. Соломенцев]. Я думаю, для дополнительного изучения и проверки. Если умолчать об этом, это вызовет поток писем.

т. Демичев. На мартовском Пленуме ясно говорилось, что он допускал нарушение законности . Это всем известно.

[т. Соломенцев]. Михаил Сергеевич [Горбачев] также склоняется, чтобы отдельно выделить Ягоду.

Если у нас будет достаточно материалов, чтобы не реабилитировать его, вопроса нет. Но Ягода будет проходить по другим делам.

Теперь что касается допуска корреспондентов на суд. Тут опять тот же вопрос. Запишут на пленку и завтра будут расписывать по газетам. А Политбюро, комиссия еще не рассматривали этих вопросов. У людей будет создаваться какое-то мнение.

А нельзя ли нам договориться о том, чтобы после рассмотрения комиссией корреспонденты, которые интересуются этими делами, могут обратиться в суд. Пусть они что-то подробно напишут. В нашей информации все будет коротко изложено, а в постановлении суда будет более подробно указано, почему он обвинялся, в чем не подтвердилось и т.д.

т. Теребилов. Допускать или не допускать?

[т. Соломенцев]. Я как раз говорю: не допускать.

т. Теребилов. Я думаю, это вызовет определенную реакцию в печати.

[т. Соломенцев]. Можно сказать, что по некоторым вашим заключениям комиссия... Можно сказать, что что-то не так. Нам такое право дано.

т. Теребилов. Я думаю, что у вас такого права нет.

[т. Соломенцев]. Почему?

т. Теребилов. Если Верховный суд рассмотрел, это окончательное решение.

[т. Соломенцев]. Не отменять решение, а попросить еще раз досмотреть. Появились сомнения. Комиссия рассмотрит, а тогда это разъяснится. Суд решил, но вопрос еще обсуждается.

т. Теребилов. Если суд вынес решение, тут секрета не удержишь. Тут как-то по-иному надо решить. Отдел пропаганды [ЦК КПСС] должен будет давать рекомендации газетам – пока не публиковать. А так нам не удержать.

[т. Соломенцев]. А тогда возникает вопрос: зачем комиссии это рассматривать?

т. Теребилов. Комиссия принимает к сведению заявление прокурора, что им будет внесен протест по такому-то [делу]. Комиссия принимает это к сведению.

[т. Соломенцев]. Мы об этом уже договорились. И КПК принимает решение, мы только принимаем к сведению.

т. Теребилов. Я только боюсь, что это будет неверно расценено.

[т. Соломенцев]. Я также говорю, что этот вопрос непростой.

т. Смирнов. Тут в документе два момента работы комиссии. Как говорилось, и на первой части, и второй раз опять же рассматриваются итоги работы прокуратуры и Верховного суда. И Владимир Иванович [Теребилов] прав, что тут мы отменять решение суда не можем.

[т. Соломенцев]. Вопроса нет, сомнений нет тут.

т. Смирнов. Вторая часть работы комиссии может быть продумана более недирективно. Комиссии докладывалось, докладывалось Политбюро.

[т. Соломенцев]. Тогда сообщение для печати сделать после первого заседания? Принять решение, направить эти документы для прокуратуры, в Верховный суд для рассмотрения. Так они могут?

(т. Теребилов. Могут.)

[т. Соломенцев]. А когда суд принял решение, мы уже все. Мы только к сведению принимаем, а публикация уже состоится. Какая же тогда будет публикация от комиссии?

(т. Теребилов. Если решение суда будет совпадать с решением комиссии, тогда можно сразу публиковать. Кто-то из членов комиссии просмотрит еще.)

т. Демичев. Речь идет не только об уголовной реабилитации. Речь идет о политической реабилитации. Порядок, который намечен, он абсолютно правильный. Другое дело, как Владимиру Ивановичу [Теребилову] выйти из положения.

[т. Теребилов]. По Чернобылю, когда вы несколько дней заседали , они могли только с суда давать корреспонденцию. Потом, когда объявили приговор, они дали информацию и все.

т. Разумовский. Решение судебных инстанций – это не решение политическое.

т. Теребилов. Мы будем всячески избегать упоминания прямо или косвенно какой-то политической реабилитации. Мы реабилитируем по уголовной.

т. Чебриков. У меня есть предложение: просить Отдел пропаганды [ЦК КПСС], чтобы они также изучили этот вопрос, а потом, может быть, поработали.

Кто-то должен быть от Отдела пропаганды, и он должен координировать работу прессы с работой комиссии, а не пускать это дело на самотек. Должен кто-то этим делом управлять. Если этим делом не управлять, то такие будут публикации, что нам надо будет еще 100 публикаций давать. Вопрос непростой, вопрос сенсационный.

Сейчас в основном пишут родственники. А что пишут родственники – это же не официальные документы.

А на суде они получат окончательный материал.

т. Теребилов. Когда они будут слушать, окончательные материалы они не получат.

[т. Чебриков.] Когда вы будете принимать решение, они будут присутствовать?

т. Теребилов. Мы потом пишем решение, после обсуждения. Они будут присутствовать в тот момент, когда будет объявлен протест прокурора и будет изложено мнение членов Верховного суда – удовлетворить или не удовлетворить этот протест.

т. Чебриков. На сколько это решение страниц?

т. Теребилов. На 1-2 страницы.

[т. Чебриков.] А окончательное решение вы объявите на этом суде?

т. Теребилов. Нет. Мы только объявляем: протест прокурора одобряется или отклоняется.

[т. Соломенцев]. Вы голосуете?

т. [Теребилов]*. Да, за протест или против. Они присутствуют при этом голосовании, они могут уже сказать, что [осужденные] реабилитированы.

Мы беспокоимся вот о чем: надо ли воевать с ними. Если будет сообщение о том, что вчера рассматривалось дело, и Верховный суд принял решение о том, что преступление Бухарина по таким-то статьям не доказано.

т. Чебриков. А как тогда будет выглядеть публикация комиссии?

т. Теребилов. Принять к сведению, что такой-то реабилитирован.

т. Чебриков. Сегодня корреспондент опубликовал, что Верховный суд реабилитировал. Мы готовим документы, принимаем решение. То есть получается два сообщения.

т. Теребилов. Комиссия не будет принимать решение об оправдании или нет. Добавляется политическое решение – восстанавливается в партии или нет. Я думаю, в комиссии должно идти политическое решение вопроса.

т. Чебриков. Нет.

[т. Соломенцев]. И то, и другое. Мы договорились, что решение комиссии сводится к принятию к сведению, что Верховный суд реабилитировал такого-то. Партийное решение может быть отдельно. Может быть: в судебном порядке одно, а в партийном порядке не восстановим.

т. Теребилов. Нужно ли комиссии по каждому делу давать сообщение?

т. Чебриков. Здесь написано: вносить предложение о целесообразности опубликования сведений.

[т. Соломенцев]. По тем делам, по которым комиссия считает, что нужна публикация, вносится предложение в Политбюро, а по остальным комиссия не считает целесообразным. Давайте договоримся так.

Вопрос, когда допускать корреспондентов – на суд или после рассмотрения дела в Политбюро. Или собрать и проинформировать. Этот материал должен быть в пределах постановления суда. Дела ни в коем случае не давать.

(т. Теребилов. Объявить закрытым процесс я своей властью не могу.)

Будем советоваться и определяться. Мы сейчас т. Лукьянова спросим.

[т. Лукьянов.] У нас технология предусматривает следующее: материалы рассматриваются в комиссии, потом их направляют в прокуратуру. Верховный суд принимает решение и сообщает в комиссию о своем решении.

[т. Соломенцев]. Складывается мнение, что мы можем только принять к сведению решение Верховного суда о реабилитации такого-то. После этого комиссия принимает это решение, может быть, вместе с партийной реабилитацией. Мы тогда пишем записку в Политбюро, что комиссия рассмотрела такие-то дела и приняла к сведению... И после этого, когда Политбюро примет решение, также, наверное, комиссия принимает к сведению. Только тогда мы дадим информацию в печать.

Владимир Иванович [Теребилов] говорит, что как начнется процесс рассмотрения этих дел, корреспонденты будут рваться на этот процесс. Закрытым его проводить он не может. Значит, если мы допустим туда корреспондентов, на другой день они все в газету пустят. Тогда что же комиссия будет сообщать? Уже все будет сообщено.

У нас складывается такое мнение: может быть, Отдел пропаганды [ЦК КПСС] подключить, посоветоваться наверху, как поступить и не нарушить демократию.

т. Лукьянов. Я думаю, не будет нарушения демократии, если суд не допустит к этому никаких корреспондентов. Большинство этих дел давалось не судами, а, значит, и решалось не судами.

Раз дела шли не судами, значит, будет два режима [рассмотрения] дел. Одни дела будут сообщать, публиковать, другие – нет. Это ведь комплекс – партийный, законодательный, уголовный.

Поэтому судебный процесс по этим делам надо рассматривать не как самостоятельную акцию, а как рассмотрение вопроса после полномочной комиссии Политбюро. И тогда не возникнет вопроса, что надо туда, на это частичное заседание, приглашать корреспондентов.

т. Чебриков. Здесь так и предусмотрено.

т. Лукьянов. Надо объяснить, что это комплекс решений, а не одно решение.

[т. Соломенцев]. Это не значит, что комиссия будет брать верх над судом, а только использовать его документацию. В реабилитации в партийном отношении документы суда – главные.

т. Лукьянов. Если человек реабилитирован по суду, пресса начнет на нас давить и по партийному вопросу.

т. Чебриков. Здесь и наши корреспонденты придут, и иностранные. Интерес самый большой к этим трем процессам.

т. Теребилов. Тогда будем отвечать так. Корреспондентам надо обратиться в Отдел печати МИД СССР или Отдел пропаганды ЦК. Но я думаю, что это вызовет бурю среди наших корреспондентов.

[т. Соломенцев]. Тут вопрос такой, что партийная комиссия не вправе решать судебное дело. Комиссия объединяет работу всех органов.

т. Теребилов. Сейчас я пока не будут их пускать.

[т. Соломенцев]. Можно поручить мне переговорить с Отделом пропаганды [ЦК КПСС], и [я] переговорю с Михаилом Сергеевичем [Горбачевым].

т. Разумовский. Можно определить группу в 2-3 корреспондента аккредитовать. Им поручить.

[т. Соломенцев]. Тогда надо будет с ними договориться: не давать информации пока не будет информации комиссии ЦК.

т. Лукьянов. Тогда можно просто сделать – иметь аккредитацию лиц от ТАСС.

т. Чебриков. Но все равно, через Отдел пропаганды [ЦК КПСС].

т. Теребилов. Это было бы самое лучшее.

[т. Соломенцев]. Седьмой пункт мы рассмотрели. Вот какая технология предлагается . Есть еще замечания?

Я думаю, товарищи, этот первый этап может нам внести много предложений, может быть, изменения какие-то.

т. Теребилов. Это касается тех больших дел, которые фигурируют в справках комиссии. А другие дела, на отдельных лиц, у нас их большое количество проходит. Какой-то солдат...

[т. Соломенцев]. Как они работали, так и пусть работают. Нам в Комитет [партийного контроля] много приходит писем, пишут люди. Есть обычные дела, но есть и касающиеся 1937 года. Поскольку это единичные случаи, мы заявления направляем, чтобы не держать их.

Есть какие-нибудь замечания по составу и основных задачах рабочей группы? Если что-то дальше появится, тогда внесем коррективы.

(т. Теребилов. Я не член комиссии. Надо вменить в обязанность секретариата комиссии информировать меня о некоторых решениях комиссии, чтобы мне ориентироваться. Чтобы мне какие-то документы давали, чтобы держать нас в курсе.)

Документы строго секретные, никуда они не должны уходить. Утечки никакой не должно быть.

Первый вопрос мы закончили.

Второй вопрос. Информация Комитета госбезопасности и прокуратуры по делу правотроцкистского блока. [Слово предоставляется т. Пирожкову.]

Какие вопросы к докладчику?

т. Рекунков. Среди осужденных Ягода. Он ни к какому блоку не принадлежал.

т. Пирожков. Ему предъявили обвинение в организации покушения на Кирова.

[т. Соломенцев]. У меня такой вопрос. При рассмотрении дела в суде Бухарин признал себя виновным [по всем пунктам], за исключением участия в организации шпионажа и терактов против Менжинского, Дзержинского, Горького, Пешкова. Есть ли какие-то у нас документы, которые показывают, каким образом от них было получено показание о признании себя виновным. И почему на заседании суда не отказались от части обвинения, а остальное признали?

т. Пирожков. Мы располагаем такими материалами о том, что применялись недозволенные средства воздействия в ходе следствия, после которых, как правило, признательные показания появлялись. У нас есть том самого процесса.

(т. Чебриков. Надо добавить, что есть показания некоторых товарищей, что им обещали за это жизнь. Есть фамилии людей, которые подтверждают это.)

[т. Соломенцев]. Тогда почему Бухарин от каких-то обвинений отказался, от [других] не отказался? Как тут можно расценивать?

т. Демичев. Выступая на пленумах, он не раз высказывал свое несогласие с курсом партии.

[т. Соломенцев]. Ему другое обвинение – в организации шпионажа и теракт[е] против Ленина. Надо посмотреть, какое обвинение ему вменялось.

(т. Пирожков. Политически признавал.)

Надо, чтобы тут четко и ясно было, в чем он обвинялся.

(т. Демичев. Когда ему объявили, что он будет расстрелян, он написал Сталину записку: “Коба, зачем нужна тебе моя смерть”. В следственных материалах это нигде не фигурирует.)

т. Теребилов. Бывшие работники КГБ, участвовавшие в расследовании, за незаконный арест и фальсификацию уголовного дела привлечены к уголовной ответственности. Их признали виновными.

т. Лукьянов. Нам очень существенно, когда мы рассматриваем дело Бухарина, знать, что сказано в обвинительном заключении его следователем. Как действовало следствие, и как на это отвечал Бухарин.

[т. Соломенцев]. Обвинения, которые ему предъявлялись, и что у него осталось, нам надо сопоставить.

т. Теребилов. По всему приговору, во многих абзацах упоминается (Читает текст.)

[т. Соломенцев]. Доказательства к этому есть?

(т. Теребилов. Ничего нет.)

Некоторые приговоры читал. Там много что записано человеку, есть ли вообще такие преступления? А доказательства? А пытались искать какие-то доказательства, показания свидетелей или еще что-то?

т. Пирожков. Только признательные показания самих обвиняемых.

[т. Соломенцев]. Показания этих людей, которые перечисляются, есть?

т. Пирожков. Есть.

[т. Соломенцев]. Это то, что было во время следствия. А в суде они давали показания?

т. Пирожков. Суд не вызывал их. Свидетели не участвовали, адвокатов не было.

[т. Соломенцев]. Есть ли заявления в отношении признания и что [он] не признает?

т. Пирожков. Есть. Можно зачитать? У него адвоката не было, он сам защищался.

т. Демичев. Если вдуматься, он по сути дела от всего отказался.

[т. Соломенцев]. В записке в ЦК, которую мы будем писать, что надо указывать?

т. Демичев. Мы должны это дело объяснить, почему реабилитировали. Это непростой вопрос для нас.

т. Лукьянов. Что касается политической позиции, он признал свое участие во всех политических оппозициях в выступлениях по этому вопросу. Что касается состава уголовного преступления, то он, во-первых, не признал, а во-вторых, это не подтверждается доказательствами приговоров.

т. Рекунков. Те лица, которые вели это дело, наказаны.

[т. Соломенцев]. Он оговорку делает, что не придавал значения, что прямого участия не принимал. Блок этим занимался, а он не участвовал.

т. Теребилов. Блок никогда не собирался, и никаких собраний не было. Но всех людей, которые разделяли политические их взгляды, он относит к этому блоку.

т. Лукьянов. Это очень большой для нас вопрос, потому что мы все время будем сталкиваться с такого рода делами. С одной стороны, эти люди будут признавать свое участие в политической оппозиции, а это признание можно считать достоверным. И за нее ни о какой реабилитации речи быть не может.

[т. Соломенцев]. Партийной?

т. Лукьянов. Да, в партийном порядке. Речь идет о том, что мы должны рассмотреть состав уголовного преступления. Видимо, побили их за уголовные преступления. Мы должны будем вернуться к политической позиции, потому что сегодня это Бухарин, а завтра – это Зиновьев, Каменев, то есть люди, напрямую выходившие на Троцкого, который занимал антисоветскую, антигосударственную позицию.

т. Теребилов. Как комиссия относится к вопросу о том, существовал ли правотроцкистский блок или не существовал? Видимо, в суде этот вопрос не будет обсуждаться.

т. Лукьянов. Существовала платформа этого правого блока. Эта платформа оценена съездами партии. Или наша комиссия замахнется и скажет, что это решение было неправильным, или в уголовном смысле мы решили, реабилитировали.

Что касается политической платформы, она зафиксирована съездами. Сколько бы мы ни решали, мы не будем до тонкостей знать, что было тогда. Комиссия должна об этом доложить Политбюро, мне кажется. Такая оппозиция была, так же как “рабочая”, “левая”, “правая”.

т. Рекунков. Но является ли это истиной?

т. Лукьянов. За блок и оппозицию можно было исключить из партии. Когда Вышинский сказал, что дело не доказано, обвинения не существует в уголовном плане, Сталин возвращается к этому: ему надо прилепить к политической вине уголовную.

С моей точки зрения, надо решать по уголовным делам. А вопросы политические – это вопросы истории нашей партии.

[т. Соломенцев]. Если мы не разделим этого, мы не решим вопрос.

т. Лукьянов. Возникает вопрос – восстанавливать Бухарина в партии? Он просит об этом в завещании, оно существует как документ.

[т. Соломенцев]. Политическую оценку мы должны взять из доклада Политбюро, которая не раз обсуждалась , и четко ее провести. А что касается уголовной ответственности, то надо решить.

т. Теребилов. У вас будет такая сложность, у комиссии. Когда просмотришь полтора десятка дел, эти блоки перекрещиваются.

т. Смирнов. Блоки родились с учетом платформ, которые были. Но организационно их не было.

т. Лукьянов. С юридической точки зрения блок мы можем ассоциировать с какой-то организацией. Такая организация не существовала.

[т. Соломенцев]. Вы дали справку Герману Лукичу [Смирнову]?

(т. Пирожков. Дали, но она еще довольно поверхностная.)

Вы видите в этом вопрос?

(т. Пирожков. Вижу.)

Писать записку нам надо будет обстоятельно. Не просто написать: рассмотрели и реабилитировали. А надо показать, в чем их обвиняли, что осталось за ними. Политическая часть или уголовная осталась.

Есть вопросы, предложения? Нам нужны четкие, ясные формулировки.

т. Лукьянов. С каких позиций мы вообще будем оценивать? Если оценить с нашей сегодняшней позиции, то, может быть, надо было прислушаться к Бухарину, не торопиться, какие-то вещи взять. С нашей сегодняшней позиции это видно.

[т. Соломенцев]. Нельзя поэтому печатать до рассмотрения.

т. Лукьянов. Мы опубликуем, что Верховный суд реабилитировал, а нам перенесут как политическую оценку. У нас был такой случай.

[т. Соломенцев]. Я недаром задал такой вопрос: он признает политические ошибки?

т. Теребилов. Может быть, было бы правильным, если в судебном решении в конце был [бы] затронут вопрос о политической платформе, что подлежит рассмотрению в партийном порядке. Этой фразой для населения определить, чтобы было ясно, что речь идет об уголовной реабилитации.

[т. Соломенцев]. Я думаю, не надо этого делать. Это все будет через сообщение комиссии, после рассмотрения в Политбюро.

т. Лукьянов. У вас будет написано: что касается признания на суде Бухариным его принадлежности к оппозиционному блоку, то оценка этих явлений ведению Верховного суда не подлежит.

[т. Соломенцев]. Я рассуждаю как человек, гражданин. Неужто такими людьми, как Бухарин, какой-то следователь с меньшим интеллектом мог руководить. Насколько это достоверно?

т. Пирожков. До исступления доводились.

[т. Соломенцев]. Это все нам надо рассказать, из этой справки не видно. Механизм какой в этом был, надо рассказать.

т. Пирожков. Мы будем 270 томов анализировать.

т. Лукьянов. Эту справку по каждому делу о механизме создания дела давать нецелесообразно. Должен быть один документ – о механизме создания дела.

[т. Соломенцев]. Этот механизм надо показать. Какие еще есть вопросы?

т. Теребилов. Я заинтересован услышать мнение комиссии по делу Ягоды.

[т. Соломенцев]. По Ягоде было такое мнение – выделить в отдельное дело.

т. Лукьянов. Так же, как выделить Троцкого и сына Троцкого.

[т. Соломенцев]. А в сообщении указать: в отношении состава, проходившего по этому делу, провести дополнительное расследование.

т. Чебриков. Эту справку сделать из многих дел, чтобы было ясно, какое обвинение ему было предъявлено.

[т. Соломенцев]. Виктор Михайлович [Чебриков], в справке, которую мы будем писать в ЦК, мы не напишем, что рассмотрели такие-то дела, какие-то реабилитированы, какие-то нет. Надо, вероятно, раскрыть существо этого дела кратко. Какие обвинения предъявлены, и какие отпали в результате изучения этих материалов. И на основе этого сказать, что они заслуживают реабилитацию и в партийном, и в уголовном порядке.

(т. Теребилов. Надо иметь в виду, что протокол редактировался без участия Бухарина, это редакция суда. Существует такой порядок: кончился суд, каждый подсудимый может сказать: верно записаны показания или нет. Здесь этого нет.)

[т. Соломенцев]. Тогда мы остановимся на том, чтобы политическая часть была четкой и ясной по всем этим вопросам.

т. Савинкин. Тут, видимо, и архивы Политбюро, Оргбюро посмотреть.

[т. Соломенцев]. Нам предоставлено право пользоваться всеми архивами. Поэтому надо запрашивать, Николай Иванович [Савинкин].

Тогда с этим делом закончим и договоримся передать прокуратуре, а ИМЛ готовит политическую справку. А прокуратура знает технику, куда передать. Сколько примерно потребуется времени?

т. Рекунков. Нам надо 20 дней. Сегодня пятое? Значит, к 25-ому января.

[т. Соломенцев]. Давайте по ИМЛ также к 25-ому числу. Так, да? Договорились.

Теперь у нас Ленинградское дело. Это 9 человек.

т. Чебриков. В 1954 году они реабилитированы. А что же нам решать?

т. Пирожков. Было поручение.

т. Демичев. Мы должны доложить Политбюро, что сделано по этому делу.

[т. Соломенцев]. Сейчас четкого представления нет. Родионов и Попков были реабилитированы в прошлом году по партийной линии.

т. Чебриков. Значит, мы должны проверить факты.

[т. Соломенцев]. По этому делу шло не 9 человек, а двести.

т. Теребилов. 200. Еще было 49 ответственных работников. Все секретари горкомов и председатели райисполкомов были выделены в отдельное дело.

[т. Соломенцев]. Им вменялось в вину, что они фальсифицировали сообщение о результатах голосования.

т. Теребилов. Эти все 49 человек реабилитированы.

[т. Соломенцев]. А всего сколько?

т. Теребилов. Трудно сказать.

т. Чебриков. Если есть ясность по 58-ми, тогда надо и по ним сообщить. О том, что ясно, написать, и дальше продолжать работать.

[т. Соломенцев]. По Ленинградскому делу, как мне сказали, и в судебном, и в ином порядке они реабилитированы. Нам надо уточнить количество насчет реабилитации, так это или нет.

т. Теребилов. То, что я назвал, это те, кто были осуждены военной коллегией Верховного суда. А там могло быть на месте, могло быть в других городах.

[т. Соломенцев]. Тогда как по этому делу. Уточнить количество прошедших по делу, их судьбу, кто не реабилитирован.

Виктор Михайлович [Чебриков], надо будет посмотреть, сверить, сколько там людей на этом кладбище?

т. Чебриков. Там точно есть четыре.

[т. Соломенцев]. Давайте так: по 58-ми известно, по остальным – прояснить. Но сейчас нет возможности у нас определить в короткий срок, тогда продолжать изучать. А по 58-ми мы проинформируем.

Какой срок мы на это даем? Дней 10 хватит?

Хорошо, условились.

И последний вопрос повестки дня. Какие дела мы дальше будем рассматривать в первом полугодии? Может быть, мы определимся?

т. Чебриков. Наверное, на полугодие.

[т. Соломенцев]. Кузнецов и Капустин должны были из партии быть исключенными, коль они были осуждены. Мы не нашли нигде справки об их исключении. Все архивы просмотрели, и никаких данных нет.

Почему я ставлю этот вопрос. Коль они были реабилитированы в судебном отношении, могут их родственники считать, что они в партийном отношении реабилитированы. Но в партийном отношении о них никто и слова не говорил. Они были с партбилетами арестованы. Решения об исключении нет.

Но у других есть такое мнение: коль они были осуждены, и они должны быть исключены. Как нам поступать?

(т. Разумовский. Считать их коммунистами.)

А где об этом сказать?

(т. Разумовский. В биографии.)

т. Лукьянов. В записке надо указать, что из партии не исключены. Таким образом, их партийный стаж должен заканчиваться с приведением приговора в исполнение.

[т. Соломенцев]. Надо посмотреть в партучете, нет ли погашения. Но все равно надо указать в записке.

т. Лукьянов. По поводу последующих вопросов. Не надо ли нам сейчас взять дело Пятакова.... Оно полегче, чем Зиновьева и Каменева. И сделать две справки. Одну справку, как мы делали по Ленинградскому делу. И вторую справку – антиеврейского*, антифашистского комитета. Там 14 человек, также надо давать справку, почему они там все реабилитированы. Некоторые дела там не закончены. Но все осужденные по делу реабилитированы.

(т. Соломенцев зачитывает план работы.)

[т. Соломенцев]. Думаю, можно было бы согласиться?

Давайте договоримся так: если есть какие-то групповые дела готовые, зачем на[м] их держать? Подготовить справку, записку, как мы готовим информацию.

т. Савинкин. Мы условимся, что Верховный суд дает сюда справку.

[т. Соломенцев]. Если есть сомнения по каким-то фамилиям; реабилитированы они или нет, вы дайте мне записку в КПК.

Еще какие замечания? Нет?**

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-27. Подлинник. Машинопись.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация