Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
1990 год [Док. №№ 77–120]
Документ № 80

Выступление А.Н. Яковлева на февральском (1990 г.) Пленуме ЦК КПСС

06.02.1990

Товарищи! Эдуард Амвросиевич уже дал оценку событий в Восточной Европе. Я согласен с этим анализом.

Едва ли можно оставаться равнодушным к тому, что происходит в этих странах. Члены ЦК, послы в этих странах хорошо знают сложность обстановки. Информация по партии разослана, вторая лежит, в ближайшее время будет направлена в партийные организации.

Процессы там разные и результаты разные, но закономерность одна: чем глубже кризис в той или иной стране, тем тяжелее оказываются последствия. Значит, преобразования серьезно запаздывали. А тревожные сигналы были — и в 1953-м, и в 1956-м, и в 1968-м, и в 1980-х годах1. Особенно сложен германский вопрос. Это для нас вопрос глубоких размышлений по многим причинам. И сейчас идет очень активная политико-дипломатическая работа по германским делам.

Но тут возникает другой вопрос — о нашей реакции. Он не раз стоял на Политбюро, сейчас еще рано делать окончательные выводы.

И все же, товарищи, если мы у себя провозглашаем принципы свободы и демократии, то как же можно отказывать в этом другим!

Если хотим, чтобы наши республики были свободными и самостоятельными, то с той же логикой надо подходить и к другим странам.

Если еще в 1985 году мы провозгласили свободу социального выбора, то бессмысленно изобретать сегодня некие магические рецепты остановки событий в этих регионах, да это и невозможно, и не нужно.

Повторяю, не все еще ясно. Надо внимательно смотреть за событиями, особенно с точки зрения безопасности нашей страны. Здесь вопрос очевиден. Это первое.

Второе. О платформе2. Время сжато до предела. Перестройка фактически выросла из противоречий, в которые было зажато советское общество. Противоречий в общественных отношениях. Их разрешение возможно было либо на путях социального взрыва, либо через всеохватные радикальные перемены.

История фактически подарила нам шанс на мирную созидательную революцию. Политическая суть момента — сумеем ли мы этот шанс использовать. А это зависит от нас, от решений, которые мы примем в эти февральские дни 1990 года.

Но и в этом случае разрешение противоречий не может быть безболезненным, идти без издержек, без ошибок, без перехлестов. Все это мы видим сейчас в достатке, если не сказать в изобилии. И сколь бы ни было это прискорбно, даже трагично, мы обязаны отдавать себе отчет в том, что в переходный период это столь же естественно, как температура и боль при болезни, хотя, конечно, созерцательность врача тут недопустима и вредна.

Вот почему столь остро сегодня стоит вопрос о партии, которая, будучи обновленной, сумеет, я уверен, обеспечить народный консенсус.

Третье. Я поддерживаю проект платформы. Если внимательно вчитаться в него — это серьезное продвижение в понимании принципов и норм нашего социалистического общежития. На самом деле по-новому поставлены вопросы о свободе человека, свободе творчества и слова, о собственности и товарно-денежных отношениях, рынке, новых производственных отношениях на селе и социальном переустройстве деревни как приоритете политики на ближайшие годы, о трудовой собственности, политическом плюрализме, новом понимании роли партии в обществе, изменении всех структур власти, о проблемах самоуправления. Я поддерживаю эти предложения.

Все перечисленное и многое другое еще вчера считалось злоумышленным отвинчиванием гаек на дороге социализма, а сегодня оно — в платформе ЦК партии, практически входит в жизнь, потребует от нас качественных изменений в работе. Все это будет очень трудно и болезненно входить в сознание, будет нервировать и будоражить, ибо интересы у людей разные и надежды у них разные. А главное, потребуется высочайшая компетентность, ибо только знание избавляет человека от предвзятостей, а вот незнание — от ответственности.

Здесь говорилось, что проект платформы делали одновременно как бы правая и левая руки. Я бы поставил это не в минус, а в плюс документу. В нем нащупана та политическая равнодействующая, на которой возможно создание здорового политического центра партии, заложены возможности для взаимного согласия и сотрудничества всех сил внутри КПСС, а также со всеми перестроечными силами и движениями в обществе.

Четвертое. Перестройке сейчас очень трудно. Второй день речь идет именно об этом. И сама она противоречива.

Провозгласив и начав радикальные реформы в экономике, политике, во всем образе жизни народа и партии, она попала под огонь критики справа и слева. Для правых она недопустимо революционна, для левых — невыносимо консервативна и медлительна.

Перестройка сформулировала теоретические концепции прорывного характера — и натолкнулась на живучесть догматических настроений, на доперестроечный идеологический фундаментализм.

Она призывает к преодолению вскормленного гражданской пассивностью взаимного отчуждения — и натыкается на новые волны людского ожесточения.

Она провозгласила необходимость новой нравственности, норм достоинства, чести, порядочности — а на поверхность выплеснулись аморальность, эпигонство, злобность, эгоизм.

Все это находит свое отражение в платформе. Но, голосуя сегодня за выход с предлагаемой платформой на XXVIII съезд, надо в уме записать, что ее содержание не максимум, а минимум, ниже которого нельзя опуститься. Иначе будет плохо.

Пятое. Считал бы целесообразным поддержать предложения об укреплении высшей власти в стране. Или, как иногда говорят, идею президентства, встроенного в политическую систему.

Причин для такого шага более чем достаточно. И дело не только в поддержании законности и порядка, государственной и общей дисциплины в стране, хотя это является сегодня очень актуальным. Весь мировой опыт показывает: есть всегда специфическая сфера наиболее острых и неотложных проблем внутренней и внешней политики, носящих подчас кризисный характер. Есть дела, требующие инициативы и необходимости быстрого и широкого маневра. В этом и состоит суть оперативного политического управления, которое по своим функциям, задачам, формам отличается от того, чем призван заниматься Съезд народных депутатов, Верховный Совет, правительство СССР.

Повторяю, потребность в такой организации высшей власти я лично вижу не только в сегодняшних, а скорее в грядущих наших нуждах, в требованиях нормальной жизни и нормальной, не кризисной организации политического процесса.

Шестое. Хотел бы высказаться и по такому вопросу. Нам как воздух нужны реализм, трезвость оценок, полная правда во всем. Но я не разделяю настроений паники в характеристике происходящих в обществе и партии процессов. Паника — всегда предвестник беспорядочного бегства и поражения, только в мирной жизни в этом сложнее разобраться, чем бывало на фронте. Как бы нам не нагнать страху на самих себя, что может привести к параличу в действиях. Опасна, конечно, политическая слепота. Но не менее опасны нагнетание и мистификация кошмаров. Бывает кризис перед катастрофой, но наш кризис иной. Он сродни родовым схваткам нового. Слов нет, он труден, мучителен, болезнен. При всей серьезности положения, при всем грузе проблем экономики, межнациональных отношений и других я не разделяю мнения, будто общество или партия стоят сейчас перед перспективой катастрофического кризиса. Но он возникнет, если мы сами будем опаздывать, ограничиваться половинчатыми решениями, колебаться или, упаси господи, дрогнем.

Седьмое. Но в этих сложных условиях нам надо больше товарищества, понимания и взаимоуважения. И вообще, не кажется ли вам, дорогие товарищи, что на наших последних Пленумах наряду со всесторонним анализом обсуждаемых вопросов появились какая-то крикливость, подозрительность?

Хотел бы в этой связи выразить свое несогласие и с содержанием, и с тональностью выступления товарища Бровикова3. Не понял я вас, Владимир Игнатьевич! Я вас давно знаю. То есть понял, но это меня как раз и огорчает. Вы хорошо ориентируетесь в делах международных, но вот так, походя, намеками и мазками, на эмоциях, а не на аргументах, по существу перечеркиваете все то, что сделано на международной арене Центральным Комитетом и его Политбюро. Вы знаете по Польше как член ЦК, сколь трудны идущие сейчас процессы.

Конечно, едва ли целесообразно говорить о внешнеполитических результатах перестройки только в восхитительных, некритических тонах. Но то, что произошел огромный скачок к мирному будущему всего человечества, это — факт, признанный во всем мире. И видеть в нем чьи-то амбициозные притязания, согласитесь, несправедливо, а слышать — по-человечески обидно.

Если мы сейчас начнем делить партию по признаку: кто истинный, правоверный сторонник подлинного социализма, а кто якобы хочет этот социализм извести, — исход очевиден. «Охота за черепами», поиски или искусственное создание «врагов» никогда не вели ни к чему хорошему.

Специфика момента в том, что перестройка, ее духовные и политические результаты ускорили процесс распада всего отжившего. Но наши медлительность, раскачка, просчеты вкупе с усилиями инерционных сил затормозили создание нового. Этот разрыв и предстоит ускоренно преодолевать. С наведением порядка, с опорой на законность, но и с форсированным введением в жизнь нового и революционного.

Помогут ли нам в таком конструктивном созидании открытия новых фронтов — будь то с интеллигенцией, рабочим классом, крестьянством или друг с другом, когда уже не раз доказано: корень проблемы в системе сложившихся отношений?

XXVIII съезд должен стать съездом сплочения и рывка вперед на базе перестройки, а не съездом раскола; съездом революционного преодоления накопившихся, чреватых взрывом противоречий.

Проект платформы открывает нам такую возможность, возможность демократического согласия на демократической основе, а не разброда. Не упустить бы, дорогие товарищи, эту возможность. Вот в чем сейчас главный политический вопрос.

 

ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 292. Вырезка из газеты «Правда». 6 февраля 1990 г.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация