Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ПЕРЕСТРОЙКА: 1985–1991. Неизданное, малоизвестное, забытое.
1987 год [Док. №№ 12–28]
Документ № 21

Записка А.Н. Яковлева М.С. Горбачеву «О противодействии Запада политике перестройки по каналам пропаганды»

06.07.1987


О противодействии Запада политике перестройки по каналам пропаганды

 

Начальный этап перестройки поставил Запад в трудное политическое и пропагандистское положение. Ни один из прогнозов относительно будущего развития Советского Союза не предполагал возможности столь коренного поворота в политике КПСС, в жизни общества. Поэтому фактор неожиданности сработал в полную силу.

Именно действием этого фактора нам удалось в значительной мере поколебать, в ряде случаев взорвать многие стереотипные представления об СССР, социализме, которые десятилетиями насаждались буржуазной пропагандой.

Разумеется, стереотипы антисоветизма и антикоммунизма не устранены из общественного сознания Запада. Суть происшедших здесь изменений в другом. Во всех без исключения слоях резко возрос интерес к СССР, событиям нашей внутренней жизни. Четко оформилось критическое отношение к собственным представлениям о Советском Союзе: и к их конкретному содержанию, и к тем путям и средствам, при помощи которых эти представления складывались на протяжении многих лет.

В этих условиях одно только патологическое отвержение всего советского уже не срабатывает, а нередко и возвращается бумерангом недоверия западной общественности к тем, кто по-прежнему занимает такую позицию. Выступать сейчас против перестройки «в лоб» стало признаком реакционности и догматизма, политически рискованным делом. Это уже само по себе объективно ограничивает пропагандистские возможности реакционных сил.

Положение для Запада осложняется и тем, что внутри господствующих классов еще нет утвердившегося взгляда, единства в оценках того, какими будут долговременные последствия перестройки с точки зрения их влияния на внешнеполитические, внешнеэкономические, оборонные возможности СССР, отношения Восток — Запад, международные отношения в целом. Запад не только не может пока оценить результаты перестройки с точки зрения своих долговременных интересов, но и не представляет себе конфигурацию этих интересов в случае, если динамизм в советской политике станет нормой действий.

Политическое размежевание на Западе вокруг отношения к перестройке идет сейчас по линии «хорошо — плохо». Аргументация тех, кто видит в перестройке определенный позитив для Запада, сводится к следующему (высказывается весь комплекс или какие-то отдельные из приводимых ниже тезисов):

— нужно вообще приветствовать процессы демократизации, открытости, заботы об уровне жизни народа в СССР как представляющие ценность сами по себе;

— будучи поглощенным своими внутренними делами, Советский Союз снизит расходы на оборону и свою практическую деятельность в разных районах мира;

— перестройка и сопутствующие ей демократизация и открытость советского общества увеличивают возможности для сотрудничества по линии Восток — Запад;

— перестройка создает предпосылки для расширения всех форм торгового и экономического сотрудничества, проникновения на рынок СССР в беспрецедентных масштабах;

— делая возможным и поощряя различное сотрудничество, перестройка тем самым может по прошествии времени расширить имеющийся у Запада арсенал средств воздействия на СССР и его политику, включая идеологическую сферу.

Следует подчеркнуть, что основанные на всех или части этих взглядов позиции объективно открывают сейчас возможности для расширения нашего пропагандистского присутствия и влияния на Западе, повышения его действенности.

На противоположном политическом полюсе находятся те, кто убежден, что перестройка для Запада — «плохо». Они откровенно боятся того, что Советскому Союзу удастся восстановить притягательность социализма, что может создать долговременные трудности для Запада, изменит баланс воздействия на мировое общественное мнение. В этих условиях им приходится решать пропагандистские задачи троякого рода:

— сохранить, удержать от размывания те антисоветские и антисоциалистические стереотипы, которые были вбиты в сознание западного населения в прошлом;

— скомпенсировать пропагандистское воздействие перестройки, а в перспективе найти и использовать средства и приемы, которые позволили бы противодействовать ее эффекту;

— наладить на длительную перспективу пропагандистское обеспечение курса на противодействие перестройке, найти приемлемую формулу «антисоветизма в условиях перестройки».

При этом центр тяжести пропагандистских усилий противника все более смещается к поиску перспективных, рассчитанных на длительное использование средств и методов противодействия идейному и политическому влиянию перестройки.

Первая реакция консервативных сил Запада на планы перестройки, сформулированные в решениях апрельского Пленума ЦК и ХХVII съезда партии1, сводилась к тому, чтобы представить их как «риторические упражнения», как пропагандистский маневр, рассчитанный на подкрепление советских внешнеполитических инициатив. Эти планы рассматривались скорее в сенсационном плане. Анализом сути на этом этапе западники себя не утруждали. В этот период наши заявления, планы и практические действия оценивались однозначно как «не меняющие образа советского социализма», «не затрагивающие основ советской системы».

По мере продвижения перестройки, однако, подобная реакция постепенно вытеснялась более сложной и изощренной. Официально перестройку как намерение стали приветствовать. В то же время в средствах массовой информации усиленно проводились такие тезисы: перестройка — это-де «косметические меры по улучшению образа режима»; она не более чем средство подстегнуть обленившихся, поставить бюрократию под элементарный контроль; перестройка неизбежно сойдет на нет вследствие сопротивления ей на разных уровнях, причем произойдет это в самое ближайшее время.

Январский Пленум ЦК2 и результаты перестройки выявили несостоятельность подобных утверждений. В период между январским и июньским Пленумами ЦК3 в пропаганде Запада впервые проявилась высокая обеспокоенность правящих кругов стран НАТО перспективой успеха перестройки.

В эти полгода предпринимаются эмоционально окрашенные усилия в попытках дискредитировать перестройку, в меру возможностей воспрепятствовать ей. Интонационно материалы такого рода, при внешней их объективности, строились так, чтобы подвести читателя, слушателя к выводу, будто судьба перестройки висит на волоске.

Беззастенчиво разрабатывалась традиционная для буржуазной пропаганды тема «разногласий в советском руководстве». Во многих органах печати помещались статьи, содержание и тон которых нельзя расценить иначе, как прямо ориентированные на то, чтобы попытаться вызвать с нашей стороны всплеск эмоций, открытой вражды к Западу, снижения уровня смелости в действиях и решениях, повышения влияния перестраховочного фактора.

Параллельно в явной и замаскированной формах, постоянно, по принципу «капля камень точит», проводится тезис, что успех перестройки в СССР превратит нашу страну в более «опасного» соперника, способного оказывать большее, чем ныне, влияние на ход мировых дел, причем влияние отрицательное, опасное. С ним непосредственно смыкается и другой, постоянно присутствующий в антисоветской пропаганде: будто перестройка в случае неудачи может обернуться «внутренними потрясениями» в СССР, спрогнозировать влияние которых на положение в мире просто невозможно. В Советском Союзе «возникает самое нестабильное состояние за последние двадцать лет».

Подобные высказывания обнажают реальные страхи правящей элиты стран Запада. Но они выполняют и другую роль: нейтрализовать, скомпенсировать положительное воздействие перестройки на умы западной общественности. А затем и оправдать, облегчить выступление против перестройки, против СССР в целом, когда это будет сочтено необходимым и возможным. Можно предположить, что эта линия в общей антисоветской пропаганде будет со временем усиливаться.

Особое внимание обращается на деятельность и личность Генерального секретаря ЦК КПСС. Доминирующий здесь подход — фактологический, объективным следствием чего является позитивное отражение образа советского руководителя. Высоко оцениваются личные и политические качества, отмечается особый вклад советского руководителя во внутреннюю и внешнюю политику СССР после апреля 1985 года. Особенно подчеркиваются энергичный стиль руководства, открытость, приверженность новому мышлению, динамичность, мужество и реализм.

В то же время западная пропаганда с беспокойством пишет о том, что личная популярность советского руководства в общественном мнении Запада намного выше, чем популярность любого западного лидера. Что рост этой популярности происходит на фоне падения престижа президента США как лидера Запада. Что от двух третей до трех четвертей опрошенных в странах Западной Европы, оценивая вклад различных государств и правительств в решение вопросов разоружения, предотвращения войны, отдают советскому руководителю безусловный приоритет.

Фактически внешне объективные оценки личных качеств советского лидера используются для стимулирования разного рода опасений и страхов, сомнений в способности западных лидеров противостоять советскому руководителю.

Июньский Пленум ЦК КПСС вызвал дальнейшие подвижки в содержании и формах «антиперестроечной» пропаганды на Западе. Теперь, похоже, окончательно развеяны надежды на то, что перестройка является всего лишь политической тактикой. Рухнули надежды и на то, что перестройка в самом близком будущем упрется в непреодолимое сопротивление и заглохнет.

Сейчас буржуазная пропаганда вынуждена признать, что перестройка — реальность, что советское руководство преисполнено решимости осуществить самые радикальные, далеко идущие преобразования во всех сферах, что Запад должен исходить именно из этого.

Поэтому упор перенесен на рассуждения вокруг того, каковы будут конечные результаты перестройки. Просматриваются два полюса оценок. Крайние антисоветчики утверждают, будто перестройка не сможет решить ни одну из поставленных перед нею задач, поскольку этому препятствуют сама природа социализма, «тоталитарность советской политической системы» и «национальные традиции, неизменно обрекавшие любую реформу в России на поражение».

На другом полюсе те, кто полагает, что перестройка в целом принесет результаты, но только весьма ограниченного и частного характера; перестройка в наибольшей степени скажется в духовной сфере (культуре, средствах массовой информации, общественных настроениях) и в наименьшей степени — в материальных областях. По существу, и те и другие внушают западной общественности идеи о невозможности какого-либо прогресса в советском обществе и тем самым готовят почву для «реабилитации» прежних антисоветских стереотипов.

Под предлогом анализа текущего состояния советского общества, экономики и перспектив перестройки вновь пускаются в употребление многие традиционные штампы антисоветской пропаганды. Новое здесь — в широком использовании тех материалов советской печати, в которых хотя бы только вскользь затрагиваются не освещавшиеся ранее темы из истории общества и государства. Суть интерпретации таких материалов — попытка подкрепить ими прежние антисоветские стереотипы, показать их «правильность» если не в деталях, то в основном.

Одним из наиболее активных стало такое направление буржуазной пропаганды, как навязывание тезиса, будто перестройка противоречит интересам советских трудящихся. Уже на протяжении более чем года всячески рекламируется тезис, будто перестройка ничего не дала пока советскому рабочему, но уже потребовала от него более напряженного труда и уменьшения потребления спиртных напитков. Сейчас этот тезис развивается дальше: утверждается, будто перестройка потребует снижения жизненного уровня трудящихся, приведет к безработице и другим социальным бедам.

О том, до чего договаривается западная пропаганда, может дать представление следующий отрывок из редакционной статьи английской газеты «Таймс» (опубликована 27 июня 1987 г. под заголовком «Радикализм в Кремле»):

«В настоящее время стоимость жилья, продуктов, топлива и транспорта крайне низкая. Большинство людей тратит остающиеся у них деньги на предметы роскоши, покупая многие такие предметы по сумасшедшим ценам на черном рынке. Поэтому любое изменение в ценах, которое заставило бы рядового человека больше тратить на товары первой необходимости — и таким образом лишило бы его предметов роскоши, которых он ждет, — было бы крайне непопулярным».

Одно из ответвлений темы «вредности перестройки для народа» — утверждения, будто по мере развития и углубления перестройки она будет встречать все большее сопротивление не только со стороны «бюрократии и аппарата», но и трудящихся масс. Создается представление, будто начатые преобразования поддерживаются в Советском Союзе только интеллигенцией, которой «манипулируют» для достижения нужных советскому руководству результатов.

Проводится и мысль о том, что расширение материального потенциала СССР в результате перестройки может быть использовано советским руководством не на благо народа, а для обеспечения внешнеполитической активности СССР.

Пропагандистские удары в последнее время все чаще обращаются на политику гласности. Она изображается как носящая прагматический характер, направленная на достижение утилитарных целей. В преддверии июньского Пленума ЦК широко высказывалось пред[по]ложение, что «гласность пошла на убыль». В последнее время делаются все более настойчивые и многочисленные попытки противопоставить «гласность» «открытости». Утверждается, будто гласность — явление более узкое, избирательное и направляемое сверху в противоположность «подлинной открытости», до которой советскому обществу еще далеко.

По-прежнему широко используется тезис, будто «перестройка не встречает одобрения в странах Восточной Европы». В выступлениях западной пропаганды после января 1987 г. он превратился в один из ведущих, обсуждается подробно и всесторонне. При этом выступления строятся так, чтобы, с одной стороны, посеять сомнения в осуществимости перестройки, раздуть предполагаемое сопротивление ей; а с другой, очернить и братские социалистические страны, изобразить их как экономически и социально застойные, политически «тоталитарные».

Если до июньского Пленума ЦК буржуазная пропаганда утверждала, будто «кампания по демократизации и гласности заменила в советском общественном обсуждении экономические вопросы», то сейчас она не может отрицать масштабности и конкретности начатых экономических преобразований.

Сейчас избрана другая — видимо, более «перспективная» — тактика. Заявляется, что СССР только начинает движение в сторону создания того «цивилизованного», «гражданского», «основанного на законе» общества, которое уже давно существует на Западе. Дается понять, что путь, который «предстоит пройти» СССР до тех пор, пока он достигнет нынешних стандартов Запада, неопределенно долог. Видимо, эта линия будет разрабатываться и дальше.

Утверждается, что, когда советское руководство призывает к повышению экономической эффективности, рентабельности предприятий, повышению трудовой отдачи, предлагает пути решения этих задач, оно лишь повторяет то, что говорили и делали по этим направлениям в своих странах в 80-е годы западные руководители, особенно такие, как Тэтчер и Рейган.

Наконец, в самое последнее время появилась серия статей, авторы которых задают вопрос: не происходит ли на Западе, особенно в США, «слишком быстрый и некритический пересмотр» прежних представлений об СССР? Они предупреждают об «опасности» такого пересмотра. Утверждается, в частности, что темам перестройки, демократизации, гласности в СССР уделяется «чрезмерное внимание», что многое в изображении и оценке этих процессов «воспринимается на веру», что на Западе «недооцениваются пропагандистские усилия Москвы по созданию своего нового образа в мире».

Закладываются и пропагандистские «кирпичи» в фундамент долговременных кампаний. Уже после июньского Пленума ЦК в буржуазной пропаганде появился новый тезис: намерения советского руководства искренние и далеко идущие; перестройка начата реальная и радикальная; она подкреплена большими теоретическими разработками, нужным «соотношением сил» в Политбюро, ЦК в целом, а также законодательно, пользуется поддержкой «немалой части» населения. И если в этих условиях она все же потерпит неудачу, то такова, следовательно, «природа социализма советского образца».

В то же время в последние два-три месяца возникло и принципиально новое явление в средствах массовой информации, общественном сознании Запада. А именно: крайне острая и враждебная реакция правых на перестройку, их попытки организовать пропагандистскую травлю перестройки, оживить самые дремучие стереотипы антикоммунизма и антисоветизма породили и свою реакцию: стремление задуматься над тем, как и кем формируются на Западе представления об СССР.

Показательно, что со статьями на эту тему выступили не только люди левых, прогрессивных или даже либеральных взглядов, но и немалое число консерваторов, озабоченных возможными последствиями отсутствия должного реализма во взглядах и оценках. Еще любопытнее то, что с изложением подобных взглядов выступили и некоторые эмигранты «третьей волны». Одна из таких статей (в газете «Таймс» 1 июля 1987 г.) заканчивалась словами: «…если сейчас делается то, что не делалось раньше и из-за чего мы сочли необходимым эмигрировать, если сейчас там можно говорить и печатать хотя бы часть того, что мы хотели говорить и печатать тогда, — то, может быть, наш выбор был не лучшим; или по крайней мере он был не единственным».

При наличии негативных оценок перестройки и нарастающего пропагандистского противодействия ей нельзя не видеть, что в средствах массовой информации Запада немало выступлений, в которых серьезно и в целом доброжелательно анализируются перспективы развития советского общества; идет дискуссия о том, насколько перестройка в СССР будет способствовать развитию отношений Восток — Запад. По существу, впервые широко ставится и обсуждается вопрос, что должен сделать сейчас и в будущем Запад, чтобы взаимоотношения государств двух систем развивались конструктивно, по восходящей. Причем само это обсуждение, развивающееся под непосредственным воздействием перестройки, стало фактором, объективно действующим в нашу пользу.

Было бы преждевременно предвосхищать результаты этой дискуссии, ее политическую отдачу на Западе. Еще не сложились ясные позиции ее здравомыслящих участников, нет четко заявленных политических предложений. Голос здравого смысла стал на Западе слышнее, чем в недавнем прошлом, и менее пуглив перед лицом правых сил и их нападок. Но он еще не породил ни собственного большого политического потенциала, ни способности задавать тон в средствах массовой информации, даже не преодолел колебаний и сомнений в собственных рядах.

Сделаны первые качественные шаги к слому многих стереотипов «холодной войны». Предстоит развивать эффект перестройки. В случае успеха это будет иметь колоссальные последствия — военно-политические, социально-экономические, психологические. Успехи на этом направлении будут укреплять позиции СССР и социализма в гораздо более надежной степени, чем способность к военному противостоянию. Особенно необходимо наращивание идеологических усилий в контексте линии на разоружение. Нужны организационные меры, которые будут изложены дополнительно.

Иными словами, новый выбор в политике общественного развития создает исключительно благоприятные условия для нашего наступления, для коренного поворота в идеологическом противоборстве с капиталистическим Западом, для перестройки всего дела внешнеполитической информации.

 

Помета рукой неизвестного: «Передано 6/VII-1987 г. М.С. Горбачеву».

 

ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 387. Машинописная копия.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация