Фонд Александра Н. Яковлева

Архив Александра Н. Яковлева

 
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ. ИЗБРАННЫЕ ИНТЕРВЬЮ: 1992–2005
1992–1993 годы [Документы №№ 1–24]
Документ № 23

«У нас свое место под солнцем»


Президент, 15–17 декабря 1993 г. Беседу вели А. Зверев, В. Щепкин.

 

Есть люди, мнение которых всегда почитается в обществе в силу их жизненной мудрости, огромного опыта. Александр Николаевич Яковлев, который недавно отметил свое 70-летие, известен, наверное, любому из нас. Он один из тех, кого бешено ненавидят «непримиримые», обвиняя его в «предательстве интересов партии» (которая, кстати, успела, прежде чем испустить дух, отобрать у него партбилет), в развале СССР, поддержке «оккупационного режима»... Брань к вороту не липнет. Человек, сумевший не переметнуться, не перекраситься, а в мучительной борьбе с самим собою и всей своей прошлой жизнью кардинально пересмотреть свои взгляды, достоин всяческого уважения. Потому с его мнением и считаются. Потому его слово авторитетно.

 

Александр Николаевич, как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в России?

— Сегодня мы многое рассматриваем через призму того, что произошло в последние месяцы. Отвечая на упреки многочисленных критиков событий в Москве в начале октября1, скажу: во-первых, демократию, конечно же, через дуло или ствол пушки не строят. Это очевидно. Тут наши критики правы. Лично для меня, например, фактором, определившим отношение к этим событиями, стал ответ на вопрос: а кто пришел на защиту Белого дома? Говоря по совести, еще не знаю, как сам бы поступил, не будь этих защитников. Но когда к парламенту пришли откровенные фашисты, не скрывающие своих целей, средств, намерений, то вопрос для меня решился однозначно: фашизм требует соответствующей реакции.

Мне могут возразить, дескать, раньше-то куда смотрели, когда фашизм наступал? Почему власти этого как бы не замечали? Так ведь я и сам неоднократно задавал этот вопрос нашим лидерам. В журнале «Новое время», еще в марте. И раньше, на Конгрессе интеллигенции, где призвал всех здравомыслящих людей объединяться против фашизма2. Это было в феврале.

Я был очень рад, когда, выступая на другой день перед телезрителями, президент сказал о том же — о необходимости борьбы с фашизмом. Резко, недвусмысленно сказал. Но то ли в силу известной консервативности наших правоохранительных органов, которые не разделяли эту точку зрения, то ли еще почему, но слова так и остались словами. В конце концов это и привело нас к трагедии, заставило прибегнуть к крайним мерам.

Демократия получила сейчас более широкое поле для маневра. Она в очередной раз выстояла в открытом бою, но как бы не проиграть сражение в «ползучем варианте»! Возможность такого исхода есть. Силы реставрации объединяются, и очень активно.

Демократия выстояла, но победила ли? И если нужна победа, то какой ценой?

— После этих весьма и весьма трагических событий, в ходе демократических реформ наступает, наконец, период созидания. Хватит, навоевались. Пусть каждый, наконец, займется своим делом. Уберет с дороги камень, подметет свой дом.

Уверен, сапоги-валенки будут, экономика стабилизируется. Но уже ощутили провал там, где задним числом не доделаешь. Я говорю о культуре. Ну не допишешь «потом» два романа или четыре оперы. Или, что еще важнее, не пошлешь девятиклассника снова «доучиваться» в первый класс. Это уже необратимо!

Мина, заложенная под наше будущее, рано или поздно разорвется. Как этого не понимают и наше правительство, и власть предержащие — вот где для меня загадка!

Когда в СМИ или с высоких трибун говорят о культуре, образовании, подразумевают обычно сугубо материальный аспект: добавить средств, улучшить снабжение...

— Конечно, чтобы учить детей, нужны стены, школа, где бы они чувствовали себя тепло во всех отношениях. Чтобы были учителя, которые могут учить, и учебники, по которым можно учиться. Это — самое что ни на есть неотложное. Хотя важнейшей стороной остается и содержание учебных предметов, и квалификация учителей.

В духовной культуре, по-моему, вообще творится нечто несусветное. Когда я, скажем, беру билет в театр, то тем самым отдаю свои деньги на культуру, а не на ту же армию или содержание разбухшего бюрократического аппарата. А с меня плюс ко всему взимают еще и налог за покупку. По существу, налог с культуры! Ну кто, когда, какое государство наживалось на культуре?

Александр Николаевич, Вы — действительный член Российской академии наук. Многие утверждают, что интеллектуальный потенциал общества является показателем его здоровья. Между тем экономический кризис особенно сильно ударил по нашей интеллигенции, ученым. Они вынуждены сегодня заниматься бизнесом, коммерцией. Что ждет отечественную науку?

— При таком отношении государства скорее всего упадок. Есть азбучная истина: в цивилизованном обществе нет ничего рентабельнее науки. Иные изобретения приносят доход, который не в состоянии дать ни одна из отраслей промышленности. Просто подсчитывать размеры этого дохода нам, как говорится, недосуг.

Другое дело, что и науку надо реформировать. В чем-то себе отказывать, а в чем-то кардинально пересматривать собственную деятельность. Есть ли в мире институты с пятнадцатью тысячами сотрудников? Или объясните мне, как можно — целым институтом! — ходить на работу философствовать? Философов нам нужно — одного, ну двух. Но десять тысяч...

К слову, в общественных науках я больше доверяю системе специализированных журналов. Пусть в их штатах будут двадцать, сорок, шестьдесят сотрудников — талантливых ученых, консультантов. Но зато и результат работы окажется налицо. Суммируя, скажу: отношение к науке, как и в целом к культуре, нам нужно в корне менять.

Вы — оптимист? Суждено российской демократии обрести когда-нибудь свою неповторимость, самобытность?

— Российская демократия даже при нормальном ходе вещей будет непохожа ни на одну из известных европейских демократий. Во-первых, потому, что мы ее завоевали с опозданием лет на пятьсот и, стало быть, совсем в другое время строим. Во-вторых, мы все-таки географически расположились как бы на стыке культур, европейской и азиатской: ни от того, ни от другого не отделаться, не отмахнуться. И в-третьих, за спиной у нас — тысячелетний крестьянский уклад, вековые традиции культуры столь великой, сколь и уникальной.

Я убежден, что, если мы когда-нибудь определим для себя, что же такое демократия (а мы пока этого еще не знаем), поймем ее как отношения между людьми, — родится нечто новое, гораздо более передовое, чем даже нынешние европейские модели. Более того, России суждено, уверен, стать державой наиболее демократической и процветающей. Это законы цикла, тут уж ничего не сделаешь. (Вспомните историю падения и взлета греческой, римской империй). Запад пойдет вниз, мы — на подъем. Если, конечно, сами себе не помешаем.

Иногда сам себе задаю вопрос: что же всех нас ждет? Не знаю, не хочу загадывать. Я стою за мировое экономическое, человеческое пространство, не признающее надуманных границ, препонов, идеологических клише. Уверен в главном — у России свое место под солнцем. Великое место.


Назад
© 2001-2016 АРХИВ АЛЕКСАНДРА Н. ЯКОВЛЕВА Правовая информация